В книге, посвящённой делам давно забытых дней – западной историографии русского освободительного движения в России XIX века нашёл я забавный эпизод. Либеральные авторы – русоведы (не путать с русоедами) упрекают Герцена и всю прочую плеяду интеллигенции в равнодушии к… формализму. Очень пространно они развивают в своих монографиям мысль о том, что русским революционерам хотелось социальной революции, и потому они были равнодушны к формам политических институтов, к либерализму.
То есть, грубо говоря, это не вчера началось: противостояние реализма номинализму, сущности – формальности. Что значит «хотеть социальной революции с равнодушием к формальным политическим институтам»?
Например, нет никаких исторических доказательств, что республика относится к своим людям лучше, добрее, чем монархия. Ничем реально не подтверждается, что народное благосостояние приходит через парламентаризм. Оно, конечно МОЖЕТ прийти – в определённых случаях и через парламентаризм. А бывает и наоборот, ох, как бывает! Обзавестись парламентом – само по себе это не гарантирует ничего, кроме, конечно, реализации амбиций 100 или 200 проходимцев, обретающих неприкосновенность от верховной власти для всех своих (включая и самые тёмные) делишек…
Противостояние сторонников социальной революции и формальных политических институтов либерализма у нас не раскрыто. Многим не понятно – какая между ними разница. Номинально все они за народовластие, все провозглашают демократические ценности, все клянутся служить народу и т.п. Только одни говорят правду, а другие лгут. А как их различить?
Социальная революция является действительным народовластием, фактическим – возглавляет ли её царь, или парламент, или избранный вождь, или советы трудовых коллективов, или ещё кто.
Суть социальной революции - получение определённого набора благ ВСЕМИ БЕЗ ИСКЛЮЧЕНИЯ. Раньше не давали, а теперь дали - в этом и заключается социальная революция масс, а процедурные вопросы раздачи УНИВЕРСАЛЬНОЙ РАЗДАЧИ УНИВЕРСАЛЬНОГО НАБОРА (помним: средневековый реализм настаивал на реальности УНИВЕРСАЛИЙ, номинализм их категорически отвергал) - могут быть, конечно, очень разными и принимать порой самые экзотические формы.
Формальные политические институты являются номинальным народовластием, в них форма подменяет содержание. В них процедура становится важнее содержания, а ритуал – важнее цели. Неважно, что в итоге получилось – главное, всё делали по форме и по инструкции, буква в букву…
Разница между реализмом и номинализмом – отразилась в разнице между сторонниками социальной революции (равнодушным к формам её протекания) и сторонниками формального либерализма (равнодушными к содержанию обожествлённых форм).
Есть такая восточная поговорка – «хоть сто раз скажи «халва» - во рту слаще не станет». Разница между реализмом и номинализмом такая же, как между бруском реальной халвы и словом, именующим (номинирующем) этот брусок.
Можно ни разу не сказать слово «халва» - но сидеть и наслаждаться реальной халвой. А можно тысячу раз повторить «халва» - не видя реальной халвы и даже не представляя себе, как она выглядит…
Частный случай спора реалистов с номиналистами – это спор между народовластием (народной демократией) и либерализмом (буржуазной демократией). Буржуазная демократия предлагает заменить использование халвы в быту многократным повторением слова «халва»[1]…
***
Современный номинализм (по-русски говоря – очквтирательский фундаментализм, агрессивное и тотальное очковтирательство) ставит задачу контроля общества над властью, не ставя задачу контроля общества над частной собственностью.
С точки зрения реалиста (которому интересны не названия, а суть явлений) – эта задача уже на постановочном уровне нелепа и некорректно поставлена.
Общественного контроля за какой-то непонятной и абстрактной «властью» без общественного контроля за собственностью:
1. Не может быть.
2. Если бы он мог быть – он был бы совершенно не нужен.
3. Если сделать его нужным (реально востребованным) – он будет разрушать сам себя, свою основу.
Из вопроса «зачем контролировать власть, не контролируя собственность?» вытекает ещё более фундаментальный вопрос: «а что вообще такое власть, если не собственность?».
С номиналистами невозможно дискутировать (в чём убедился наш славный рыцарь С.Лавров), потому что номиналисты всё сводят к словам, которые сами же и придумали. Это такой зоопарк, в котором таблички на клетки вешаются и перевешиваются произвольно, и в котором требуют льва считать козлом, овцу медведем, а голубей – соколами.
Скажем, есть Православие реальное: то есть фактическое, очевидное, доказуемое следование Духу и Завету. А есть номинальное православие, в котором аферист, блудник и расстрига Филарет Денисенко чуть было не стал патриархом московским и всея Руси... Ритуалы-то он мастер изображать...
Конечно, фактическое и формальное нельзя окончательно разрывать, противопоставлять: содержание неотделимо от своей формы. Однако форма - не тождественна содержанию. Сложно, скажете? А жизнь вообще кажется простой только дуракам...
Если в реальной жизни нельзя переделать медведя в хорька, то в мире номиналистов-терминистов запросто: просто бирки на клетках поменять, минутное дело!
***
Так чем социальная революция отличается от формальных институтов либерального права? Она есть – а не кажется. У реализма бинарная логика в основе мышления.
В этой логике предмет (любой) – или есть, или нет. Отсюда бинарность: (+) или (-), а если ни того, ни другого – то ноль, ничто, отсутствие действия. Именно о бинарной основе мышления говорит Евангелие: «Но да будет слово ваше: да, да; нет, нет; а что сверх этого, то от лукавого" (Матф. 5,33-37).
В чем суть бинарной основы? В мире огромное, просто бесчисленное количество самых разных и разноформатных явлений. Но все они делятся строго на две половины: хорошее и плохое. Третье состояние, неопределённое – для бинарной логики сугубо временное и вынужденное: явление конечно или хорошее, или плохое, но мы ПОКА точно этого не знаем, ждём «результатов анализов»…
Либералам евангельское «да-да, нет-нет, прочее от лукавого» ненавистно. Рупор либералов, «Новая газета», устами своего эксперта-лектора, Д.Хломова[2], сетует: «…люди пытаются справляться «по старинке», пограничным способом, разделяя всё на «плохое» и «хорошее»… такой способ обращаться с реальностью приводит нас в «болота» депрессии и ресентимента. Надо выходить за рамки «нормальности», а это страшно…»
На самом деле, разочаруем Хломова и НГ: их номинализм такая же «старинка»[3], как и реализм. Обоим по многу веков от роду.
Скажем, Косово и сербы в Косово: албанцы могут отделиться от сербов, но сербы внутри Косова от албанцев нет… Ни сепаратизм, ни территориальную целостность нельзя отнести ни к хорошему, ни к плохому(запрет на универсалии). Если Украина отделяется от России, то сепаратизм хорошо, а если Крым и Донбасс от Украины – то плохо. Общей универсалии искать не нужно, её нет – есть наименования, которые присваивают каждому уникальному случаю в уникальном порядке: сепаратизм Украины – «борьба за свободу», сепаратизм внутри Украины – «терроризм» и т.п.
Теперь во внутренней политике: универсалий нет, всякий случай уникален. Один приобрёл 10 домов, но это его уникальный случай, не нужно распространять его на других. Второй мается в бараке, в коммуналке, в подвале - это тоже его уникальный случай, не нужно его обобщать на людей, у которых с квадратными метрами явный перебор...
Конечно, уникальщину классифицировать нельзя никак – в том числе и на «плохое с хорошим» разнести, да и по любому другому принципу. Можно построить таблицу химических элементов. Они разные, но все они - элементы, и все они химические.
А как выстроить таблицу из уникальных, штучных явлений? Такая попытка подобна попытке решить, что лучше: вода или еда?
***
Понимая внутренние пружины методологии спора номиналистов с реалистами, мы лучше и вернее разглядим разницу между социальной революцией и формальными институтами либерализма.
А это уже совсем не то, что бинарная логика безусловного наличия/отсутствия.
Одно дело, когда лично ты получил квартиру, работу, пищу, одежду: это абсолютно доказуемый факт. Нельзя наврать бездомному, что он получил жильё, такая ложь будет нелепой и легко разоблачаемой. Вот оно есть – а вот его нет…
Потому, собственно, и неважно - кто делает. Я ведь не запоминаю лицо продавщицы, которая мне колбасу продала. Какая мне разница, кто у них там в магазине работает, лишь бы колбаса была качественной...
Отобрали землю у помещика и дали мужику. О чём тут спорить? Только об оценке факта, ибо сам факт налицо… Построили дом и выдали инженеру квартиру. Не веришь – пойди и позвони в дверь, и смотри, кто откроет… Окончательная фактология, броня!
То есть у тебя, конечно, есть конституционное право на жилище, но в том смысле, чтобы его купить. За деньги. Если они есть. У тебя есть право на адвоката в суде – если ты живым дойдёшь до суда. И если у тебя примут исковое заявление. А то ведь могут отказать в возбуждении дела…
То, что ты есть, ходишь и говоришь – ещё не повод признавать тебя реальностью. Доказать своё существование непросто: ты найми дорогих адвокатов, найми прессу, чтобы за тебя выступали, о тебе писали…
Тогда ты будешь на правах Магницкого, про которого точно известно, что он был. В отличие от миллионов безымянных мужчин и женщин, исчезнувших «в никуда» и забытых на следующий день: а может, их и вовсе не было?
***
Допустим, я живу в Мухосранске, и работаю на каком-то чесально-мотальном комбинате. И вся моя жизнь – от обеда и ужина до рождения детей и достойного погребения с блинами на поминках – зависит от этого чесально-мотального комбината.
Вопрос: какой контроль для меня важнее всего? Контроль над Путиным, которого я ни разу в жизни в глаза не видел, и о котором знаю не больше, чем о персонаже художественной прозы? То есть только то, что о нём написано?
Или же контроль над собственником этого злосчастного чесально-мотального комбината, с которым моя жизнь намертво срослась?
Совершенно очевидно, что вопросы верховной власти для меня в Мухосранске декоративны и малоактуальны. Всё актуальное для меня находится на земле, на уровне хлеба насущного, на уровне тех властей, с которыми я реально общаюсь каждый день, которые непосредственно определяют моё бытие!
Мне нужна только одна демократия: та, в которой я мог бы переизбрать, выбросить с должности и тем заставить с собой считаться непосредственное руководство, владельцев чесально-мотального комбината!
Какой для меня смысл выбирать «на альтернативной основе» верховную власть из нескольких человек, ИЗ КОТОРЫХ Я ВСЁ РАВНО НИКОГО НЕ ЗНАЮ?! И как я могу сделать рациональный выбор из равно незнакомых мне персон? Мало ли, что они говорят, руки-то их к языку не гвоздями приколочены…
Мне нужно народовластие только по конкретному месту получения средств к существованию. Во-первых, с ними, этими средствами, а не с терминами и именами, связана вся моя жизнь (а при лишении средств – мне смерть). Во-вторых, (что тоже важно) - именно в этом узком секторе я РЕАЛЬНО разбираюсь, что-то понимаю. Если я всю жизнь работаю на чесально-мотальном комбинате, то, даже если я тупой – я кое-что понимаю в чесально-мотальном деле.
А вот в экономических концепциях развития сельского хозяйства я ничего не понимаю, в них моё знание может быть только внушённым, внесённым извне – как знание о деревне «асфальтового фермера» Черниченко. Который думал, что селу хорошо одно – а потом оказалось, что не только другое, но даже и прямо противоположное его бредням…
То есть: если мне и давать свободу слова (хайло разевать) – то только по вопросам чесально-мотального производства. О чём есть что сказать – говори. И молчи о том, о чём тебе говорить нечего…
***
Хорош Путин или плох, с нарушениями он выбирался или без нарушений – но он хотя бы как-то выбирался!
А вот собственник моего чесально-мотального комбината Вася Пупкин появился без выборов, из чёрной бездны «приватизации». Его никто сотрудников комбината не выбирал, никаких перевыборов тоже не предусмотрено, власть Васи Пупкина, как у короля Саудовской Аравии, пожизненная и наследственная.
А между тем все узловые вопросы моей жизни в Мухосранске завязаны вовсе не на Кремле (может быть, я этот Кремль только в телевизоре и вижу, на одних правах с «прогуливающимися динозаврами»). Все узловые вопросы завязаны на владельце моих средств к существованию – но именно над ним я никакого, даже формального контроля не имею…
Оттого все призывы к либеральной формальной демократии мне смешны. Мне многолетний царь наверху выгоднее, чем однолетние президенты. Царь может дать Васе Пупкину по шее, ибо плевал на "правовое общество". А временщик-президент, «первый среди равных» - никому по шее дать не может, ибо он «в правовом обществе»…
Я ведь знаю, что однолетний президент будет, наоборот, заискивать перед собственниками, как английский слабый король – перед баронами. Чем слабее верховная власть – тем больше произвола на местах.
***
В моей тяжёлой, изматывающей, часто с летальным исходом, РЕАЛЬНОЙ борьбе с руководством чесально-мотального комбината формальная демократия мне не помощник.
Увлечённо играть в игру с нулевой суммой может только бездельник, а я много и тяжело работаю на чесально-мотальном… Мне некогда да и не по душе махать флажками и выпускать шарики без всяких результатов при любом исходе голосования…
Власть меня касается только одним боком: даёт ли она укорот пожизненному и наследному собственнику моих средств выживания, или не даёт.
Это и есть вопрос социальной революции, в которой меняется СУТЬ отношений, а не их ФОРМА.
В этом смысле грозный диктатор Сталин гораздо более соответствует реальному народовластию, чем Трамп, которому недавно запретили самому бумаги подписывать[4] (зачем тогда выбирали – неясно).
***
Вот номиналист и либерал Максим Миронов, профессор IE Business school (Мадрид), взялся нам разъяснять программу Алексея Навального (человека без биографии, которому просто КУПЛЕНА известность за доллары США). Суть мироновщины – в терминистской попытке отделить общественный контроль над властью от аналогичного контроля над частной собственностью:
«Коррупция – это дополнительный налог на бизнес и граждан. Виллы и яхты чиновников, свадьбы и торжества за несколько миллионов долларов, миллиарды в оффшорах у виолончелистов, домик для уточек и прилегающие к этому домику усадьбы – это все не берется из воздуха. Источник этих средств — поборы с бизнеса и населения. Ведь кто платит налоги в бюджет? Люди и компании. Если эти деньги перекачиваются в карманы чиновников, значит, именно они оплачивают все эти виллы и красивую жизнь. Поэтому коррупция представляет собой дополнительный налог на всех экономических агентов. Люди вынуждены платить существенно больше, чем тратит государство»[5].
Чтобы вы поняли абсурдность этого текста – приведу его аналог: «Если рыжий совершает убийство – то это со стороны рыжего циничное попрание закона, морали и норм общежития, принятых у людей». Причём тут рыжий?! Разве не любой?
Деньги перекачиваются только в карман чиновников?
А в карман частного бизнеса они от населения не перекачиваются?
Домик для уточек у частного инвестора – бесплатный? «Люди вынуждены платить существенно больше, чем тратит государство» - разве не в бездонные карманы частного бизнеса?!
Да, государство ни копейки не даёт на содержание Вексельберга или Прохорова, все их деньги взяты у общества, оттого они и тратят больше, чем траты государства…
***
Демонстрируемый Навальным и его комментатором Мироновым подход изначально абсурден.
Но это же невозможно! Если всё общество, ополоумев, мечтает урвать себе побольше, и власть его в этом поощряет – как это стремление подавить в отдельной страте? Чиновник использует оказавшиеся у него возможности – а бизнесмен, что, не использует своих возможностей? И вообще любой гражданин – не использует своего положения, каким бы оно не сложилось?
С точки зрения обывательской коррупция – это любое распределение денежных средств, которое данному конкретному обывателю не нравится. С точки зрения науки коррупция – это всякая форма существенного, фундаментального, устойчивого человеческого неравенства. При чём тут выделенный особо чиновник? Что, в частных банках нет разветвлённой бюрократии? В профсоюзах? В заговорах неформально-масонерного типа?
Конечно, спортсмены не равны – выделяется чемпион. Но лишь на данных состязаниях! Уже на следующих он может проиграть, понимаете? А если вы титул олимпийского чемпиона сделаете пожизненным и наследуемым (как собственность на заводы, газеты, пароходы) – то это будет коррупция в спорте. Вот поэтому наука и говорит: «коррупция есть всякая попытка застолбить и увековечить случайно сложившееся ситуационное неравенство возможностей».
«Чиновники тянут с бизнеса»… А бизнес, извините, с кого тянет? Он-то с каких витаминов такой румяный и круглый?!
***
Названия явлений – не отражают явления такими, как те есть, а определяют отношение к явлениям. Пока ты не поименован – ты вообще де-юре отсутствуешь. Реалисты раньше смеялись в комедиях над требованием к живому человеку принести справку, что он живой. Теперь по этому поводу не до смеха. Такую справку от действующей глобальной власти хрен получишь!
Глупо спрашивать либералов-западников куда делись русские Чечни, сербы Краины, болгары вымершей северной Болгарии… "Как это куда делись? Они в списке не значились – их и не было никогда, чего вы нам голову морочите! Ещё спросите, куда делись хоббиты и эльфы!"
Неважно, что происходит в реальности, важно, как это отражено в документах! Не составлен (а главное, не принят в инстанциях) документ – не было и события.
Убийства, ограбления, отравления, выселения и т.п. Таков мир в котором действует заложенная древними номиналистами квадралогическая основа мышления, в которой не явление создаёт имя, а имя создаёт явление.
***
И если туда нырнуть поглубже – можно уже никогда и никуда не выплыть из солипсизма крупных собственников, намеренных подменить и Бога, и царя, и государство, и общественные организации, и вообще всё, что связывает нас с материальной реальностью…
[1] Иногда в буквальном смысле. Часто можно встретить утверждение, что Ельцин через механизм приватизации квартир – «подарил» советским людям квартиры. В СССР люди квартиры получали бесплатно – и они были формально в общенародной собственности. С ростом семьи – люди переезжали в более обширное жильё, а старое, тесное – сдавали. Так продвигалась жилищная очередь. «Реформаторы» никому никакого жилья не давали (кроме, конечно, себя, любимых) – зато формализовали собственность на ту недвижимость, которая уже имела место. Правда, именно «собственников» квартир стали пачками выселять по разным причинам, чего не делали с «не-собственниками», но вы поймите: номиналиста не интересует реальность, его интересует оформление этой реальности в терминах.
[2] www.novayagazeta.ru/articles/2017/06/28/72947-sposob-obrascheniya-s-realnostyu
[3] Первые представители номинализма в ранней античности — Антисфен и Диоген Синопский, противники «мира идей» Платона, положившие номиналистическую точку зрения в основу этики; в поздней — Марциан Капелла, номиналистически излагавший логику. В раннее средневековье номинализм (тогда, собственно, и появились термины «номинализм» и «номиналисты») выделяется как реакция на рационалистический мистицизм неоплатоников. Профессор А. Д. Сухов указывает номинализм «материалистической тенденцией в средневековой европейской философии». Номиналистическая интерпретация некоторых теологических догматов (Беренгаром Турским, Росцелином) вызвала недовольство церкви — номинализм был осуждён Суассонским собором (1092).
[4] echo.msk.ru/blog/taratuta/2025172-echo/
[5] echo.msk.ru/blog/mmironov/2025852-echo/
Александр Леонидов
Поддержите проект "Новостные письма"